Господи, прости меня.
Я разбитый ребенок. Я грешница. Я недостойна и перста твоего. Я грешна во всем. Я имею гнилую душу, злость во мне, как грязная жидкость кипит. В самое сердце Сатана попал. Бегу гнева твоего, Господи. О я недостойная. Бесстыдница я, Божий страх потеряла. Пред лицем беса выделываюсь, какая я из себя крутая. Бесам служила моя плоть для нецерковных услаждений. На трапезу к бесам я подавалась, как какой-нибудь гусь с яблоком. О сердце мое болит и душа содрагается. Под грузом грехов своих мне не видеть бы света, ослепнуть, но я живу. О, сколько раз я нарушала закон. Сколько еще нарушу, стоит мне от лика Твоего отвести глаза! Я встаю на молитву и тут же все чешется. Совесть чешется, так и охото дать Иисусу в глаз, избить Ангела Хранителя, прости, Господь. А мысли грешные? Я – муравейник из грязных мыслей. Во мне цветут похоти Сатаны, мой лик безобразен. Давно уже подсадила себя я, других заманивала на иглу удовольствия. Я ему поклонялась, не тебе, прости Господи. Я горю в огне, нахожусь в Аду, и струя печали так обжигающа. Так целительна молитва, к которой я сейчас прибегаю. Господи, сотри моих врагов. Все злые мысли укороти. Не надо мне много думать. Если мой глаз соблазняе меня, я его отсеку. Так же и рука. Не быть мне неповрежденной, ибо слишком много грехов я уже наделала. Жила не по-божески. Нищий страдал и ближний оставался без любви материнской. Я прошла мимо Иисуса, когда он просил помощи со слезами. Поможет ли он мне, здесь, я с сухими глазами. О бревно в моем глазу, я тебя не замечаю. Зато приметила уже для себя новую сумочку и вкусное пирожное. Люди в поте до меня работали, чтоб я жила. А я изнежена и о Господе и не помню. С молитвой нужно осуществлять свой труд, и от рассвета до заката не смыкать глаз. А я сплю до обеда, работаю от силы час (и то не каждый день Бог такую благодать пошлет). Любить нужно родителей, а я люблю только есть. Я не собираюсь меняться и в своей лени надеюсь на какие-то блага, Господи. Прости меня жадную, корыстную и малую сердцем. Вот, ты заповедал людям жить в мире, а я завидую ближнему. Вместо любви к ближнему и соблюдения заповеди “Нехорошо быть человеку одному”, у меня грех на грехе. Не любит мое сердце ближнего, ну не может. Вместо этого постоянные соревнования, дележка ресурсов. Управлять миром хочу, а надо быть всем слугой. Рога на моей душе выросли, Господи. До того я породнилась с Сатаной и великую услугу ему сделала. Свое существование все я служила ему. Пороки мои смертельны и двери в Царство Небесное для меня закрыты. Я неразумная дева, одна из тех, кто не берет с собою главное – масло на будущее. Иисус запер дверь и не пускает меня к моей прабабушке Марусе, Царство ей Небесное. Иисус не знает меня. Не зря от меня он отворачивает лицо свое – мое душевное лицо безобразно.
Сижу я в тьме, кромешной глядя –
Лишь Сатане известна “Надя”.
С детства свое не берегла
Начало божеское я.
Завален письменный мой стол
Словами “Он” и “Он” и “Он”…
Не позвонить теперь мне Богу –
Зря не была я недотрогой.
И весь невенчаный наш брак
Окутал временем лишь мрак.
Дьявол от дьявола стоит
Недалеко – один лишь миг.
Совесть мою освобождает
Один момент – когда лишь каюсь.
Но мир в своей непростоте
Опять влечет меня ко тьме.
Не знаю, где это – внутри?
Или снаружи течет жизнь.
Та жизнь, что меня не пускает
И на меня лишь только лает.
Привычка грешная – убийство
Благих начал, что стоят жизнь.
Приведено к автоматизму
Делать грехи без всяких призм,
Без взгляда, хоть бы осторожно
Поймать ту мысль о смерти сам.
Следить за этим очень сложно,
Как поделить грех пополам.
Грешить – пожалуйста, молиться –
Да ни за что, мне бы напиться
Свободой, снова что опять
Мыслью грешной будет стрелять.